СКАЗКА 4
Чудо образа Спаса Нерукотворного о нимбублике
Чудо образа Спаса Нерукотворного о нимбублике
Стояло под горой селенье, а люди в нём были тёмные и поклонялись огромному Самовару.
На Самоваре висели бублики, а из краника тёк кипяток. Никакой другой еды и питья в селеньи не было. Оттого люди почитали Самовар как бога. А в Господа Иисуса Христа никто не веровал.
На Самоваре висели бублики, а из краника тёк кипяток. Никакой другой еды и питья в селеньи не было. Оттого люди почитали Самовар как бога. А в Господа Иисуса Христа никто не веровал.
Как-то один бобыль уснул, а во сне ему явился блистательный муж и сказал:
- Обрети мой образ во мху и объяви народу, чтобы свергли Самовар; ибо не Самовар есть, а Сам Ваал. Ложь о нём, что сам варит; всё печёное на нём и кипячёное в нём Отец мой согрел. Сам же варить ничто же гож.
Изумился бобыль и обрёл во мху икону Нерукотворного Спаса. Пошёл с ней к народу и объявил волю Божью. Разгневался народ:
- Се не Бог наш, но образ Колобка печёного, иже соизволением Самовара испекаем бысть, и не больше Колобок Самовара, но напротив. Или ты Великого Самовара, Батюшку, прогневать хочешь, чтобы лишил он нас еды и питья? Обратишь сей образ в щепки на возжжение самоварнаго пламени или изгнан будешь!
Бобыль уснул удручённый. Во сне ему опять явился блистательный муж:
- Не предавай мой образ Ваалову огню, а уходи из селенья на гору, в пустынное место, и положись на волю Мою.
Утром бобыль продолжал упорствовать в исповедании имени Божьего. Разгневался народ пуще прежнего и сказал:
- Изгоняем тебя из селенья на гору, на пустынное место. С собой не дадим ни еды, ни питья: пусть Господь твой тебя прокормит, если от Самовара Щедрого ты отрёкся.
Ушёл бобыль на гору, в пустынное место, сложил себе келью в лесной чаще и начал жить в ней как инок.
- Се не Бог наш, но образ Колобка печёного, иже соизволением Самовара испекаем бысть, и не больше Колобок Самовара, но напротив. Или ты Великого Самовара, Батюшку, прогневать хочешь, чтобы лишил он нас еды и питья? Обратишь сей образ в щепки на возжжение самоварнаго пламени или изгнан будешь!
Бобыль уснул удручённый. Во сне ему опять явился блистательный муж:
- Не предавай мой образ Ваалову огню, а уходи из селенья на гору, в пустынное место, и положись на волю Мою.
Утром бобыль продолжал упорствовать в исповедании имени Божьего. Разгневался народ пуще прежнего и сказал:
- Изгоняем тебя из селенья на гору, на пустынное место. С собой не дадим ни еды, ни питья: пусть Господь твой тебя прокормит, если от Самовара Щедрого ты отрёкся.
Ушёл бобыль на гору, в пустынное место, сложил себе келью в лесной чаще и начал жить в ней как инок.
Целый день он молился и читал Священное писание. Под вечер захотел он есть и пить. Глядь – вместо нимба вокруг головы Христа явлен елейный блин, а весь образ чудесно млекоточит.
Изумился инок-бобыль: в селенье масла и молока не знали, сухие бублики кипятком запивали. Понял инок, что слово Евангельское против самоваровой веры – есть елей тучный и млеко сладчайшее против сухого хлеба и пустой воды. Набрал инок молока в уста, вкусил с благоговением и нимбовым блином закусил.
Так и повелось с того дня. Молится инок и Священное писание читает, а на пропитание себе ежевечерне меру млека источённого и елейный блин на нимбе обретает.
Долго ли, коротко ли, но начал со временем печалиться инок о своих соплеменных во мраке самоварного искушения. Решил он на Праздник Самовара явиться в селенье и с млекоточивой и нимбоблинной иконой обличить Самовар, а там предать себя в руки Божьи.
Наутро помолился инок и прочёл из писания:
«…Вот, какой-то большой истукан; огромный был этот истукан, в чрезвычайном блеске стоял он пред тобою, и страшен был вид его. У этого истукана голова была из чистого золота, грудь его и руки его – из серебра, чрево его и бедра его – медные; Голени его железные, ноги его частью железные, частью глиняные. Ты видел его, доколе камень оторвался от горы без содействия рук, ударил в истукан, в железные и глиняные ноги его, и раздробил их. Тогда все вместе раздробилось; железо, глина, медь, серебро и золото и сделалось как прах на летних гумнах, и ветер унес их, и следа не осталось от них; а камень, раздробивший истукан, сделался великою горою и наполнил всю землю ».
Долго ли, коротко ли, но начал со временем печалиться инок о своих соплеменных во мраке самоварного искушения. Решил он на Праздник Самовара явиться в селенье и с млекоточивой и нимбоблинной иконой обличить Самовар, а там предать себя в руки Божьи.
Наутро помолился инок и прочёл из писания:
«…Вот, какой-то большой истукан; огромный был этот истукан, в чрезвычайном блеске стоял он пред тобою, и страшен был вид его. У этого истукана голова была из чистого золота, грудь его и руки его – из серебра, чрево его и бедра его – медные; Голени его железные, ноги его частью железные, частью глиняные. Ты видел его, доколе камень оторвался от горы без содействия рук, ударил в истукан, в железные и глиняные ноги его, и раздробил их. Тогда все вместе раздробилось; железо, глина, медь, серебро и золото и сделалось как прах на летних гумнах, и ветер унес их, и следа не осталось от них; а камень, раздробивший истукан, сделался великою горою и наполнил всю землю ».
Удивился инок, и, размышляя об этих словах, вышел на край горы. Видит, в середине селенья народ уже вокруг Самовара собрался и готовит ему хвалу. Воздел тут инок икону:
- Именем Божьим повелеваю вам Ваала низвергнуть!
Но никто его не послушал.
Тогда увидел инок, как нечто вокруг нимба чудотворной иконы явлено и растёт. И вот: огромный бублик, сияющий, словно нимб!
Вырос нимбублик неимоверно и, отделившись от иконы, покатился с горы. И, раскатившись, обратился нимбублик в грандиозный Колобок, на котором проступили блистательные черты!
- Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! –воскликнул инок…Ударил Колобок в Самовара, смял его, и в тот же миг во всём мире хлынул поток бубликов, блинов, колобков и ватрушек, и земля наполнилась едой!
Тогда уверовали селяне в Бога Истинного, и на месте самоварного капища воздвигли церковь для образа Спаса Нерукотворного, Нимбоблинного и Млекоточивого.
Самовар стал заведён теперь в каждом доме, но маленький, и никто не почитал его больше как бога.
Люди ели с него бублики и лили кипяток, но теперь уже умащали хлеб и белили чай елеем и молоком Веры Истинной.
Назад в Сказки